Электронные деньги 

Валютный рынок: «СПИД наших экономик»

На встрече на высшем уровне семи крупных держав, состоявшейся в Галифаксе, новая Шотландия, в июне 1995 года, президент Франции Жак Ширак выразил всеобщее недоверие к валютным рынкам, когда охарактеризовал спекуляцию валютой «СПИДом наших экономик». Что он упустил, так это то, что сами правительства являются источником экономической болезни.

При таком количестве игроков, рискующих такими большими суммами денег, кто-то должен проигрывать. Однако, как ни странно, кажется, что все крупные игроки получают прибыли в этой игре. Время от времени какие-то крупные инвестиционные компании переживают сильное падение или происходит крушение банка, но, как представляется, все они получают от спекуляции валютой больше, чем от других, более консервативных инвестиций.

Развитие валютного рынка

Деньги стали, скорее, рынком, а не средством для рынка. Как писал Уильям Грейдер, «деньги предназначались для того, чтобы быть нейтральным агентом коммерции. Ныне они стали невротическим хозяином положения». Отказавшись от золотого стандарта и от обменных курсов валюты, установленных соглашением в Бреттон Вудс 1944 года, правительства всего мира согласились с тем, что валюта каждой страны будет находить собственный обменный курс. Национальные правительства все еще предпринимают попытки оказать влияние на курс хотя бы на краткое время, но им не хватает сил контролировать его. Один способ оказывать на него влияние — с помощью процентных ставок, которые они выплачивают по облигациям. Например, если Соединенные Штаты предлагают более высокую прибыль, чем Германия, большему числу инвесторов будут нужны доллары для приобретения американских облигаций, и меньшему числу инвесторов потребуются марки, что, таким образом повышает стоимость доллара относительно марки. Именно тогда, когда корпорации начинают усиленно закупать собственные акции, чтобы уменьшить их доступность и увеличить спрос, повышая таким образом цену на них, правительства могут повлиять на обменный курс своих валют. Их национальный банк может купить собственную валюту в больших количествах, прилагая усилия для того, чтобы поднять цену, или он может продать большие количества на международном рынке, чтобы заставить цены упасть.

Несмотря на эти усилия, правительства не могут удерживать приливы и отливы на рынке. Когда в 1995 году упал мексиканский песо, президент Клинтон бросился на помощь с 53 миллиардами долларов, но этого оказалось слишком мало, чтобы спасти песо на международном валютном рынке. Мексиканская экономика играет относительно небольшую роль на мировой арене, и ее валюта традиционно была «неустойчивой», но даже в крупнейших государствах дела у политических банкиров обстоят не намного лучше. Неважно, какие ресурсы они привлекают для того, чтобы удержать марку или доллар на определенной отметке, но если все инвесторы убеждены, что они изменят курс и ожидают этих изменений, правительство сможет заглушить эти рыночные настроения лишь на относительно короткий срок. В конечном счете побеждает мнение рынка.

Даже когда несколько стран объединили свои усилия для контроля над рынком, они не смогли его контролировать. 22 сентября 1985 года Соединенные Штаты, представленные государственным казначеем Дональдом Риганом, и министры иностранных дел Японии, Германии, Великобритании и Франции встретились в Сити Нью-Йорка. Из величественного отеля Плаза они объявили о взаимном согласии всех пяти правительств о постепенной девальвации доллара. Рынок немедленно отреагировал на слово «девальвация», проигнорировав слово «постепенная», и опустил доллар до нового низкого уровня.

Крупные финансовые институты, такие как Саломон Бразерс, Сити Банк, МИГ банк (Международная нидерландская группа) или Голдмэн иногда могут применять подобную практику, чтобы слегка подтолкнуть стоимость одной валюты вверх или сдержать ее на какое-то время. Несмотря на это кратковременное влияние, однако, в конечном счете рынок оперирует в результате тысяч решений, принимаемых тысячами различных инвесторов и институтов, действующих на основании собственной информации, собственного анализа и своих индивидуальных интересов, потребностей и целей. Проигравшие в этой игре иногда бывают другими крупными финансовыми институтами. По большей части проигравшие — это налогоплательщики, чьи правительства пытаются поддержать валюту, когда течение рынка идет против нее, или понизить ее стоимость, чтобы защитить экспорт.

Валютные биржи

Биржевики частных инвесторов должны быть быстрее и хитрее. Если они постоянно теряют деньги, они потеряют своих клиентов. Национальные банки не работают при таких ограничениях; в конечном счете они работают на правительство, а цель правительства состоит не в том, чтобы получить прибыль, а в том, чтобы проводить определенную монетарную политику на данный момент — расширить или ограничить денежный запас, поднять национальную валюту или позволить ей скользить. Банкиры-бюрократы судят о том, насколько они выполнили свою задачу, не по тому, сколько денег они выиграли или потеряли, но насколько они достигли политической цели. Если они теряют деньги, вина за это возлагается на рынок, а не на них. Налогоплательщики, знают они это или нет, должны платить по счету; это — часть цены правительства. Таким образом, правительство субсидирует торговлю валютой и спекуляцию. Без вмешательства правительства было бы до боли мало прибыли от таких усилий. Чем больше правительственные банки борются за контроль над валютным рынком, тем больше денег можно сделать в валютных спекуляциях, поскольку правительство всегда стремится действовать против рынка.

Каждый раз, когда Федеральные резервы сообщают, что вложили 3 миллиарда долларов, чтобы защитить доллар, они на самом деле пожертвовали эту сумму потенциальных прибылей валютным спекулянтам всего мира. В конце года, когда институты, спонсируемые правительством, показывают свои доходы и убытки от биржевой деятельности, может показаться по цифрам, что они конкурируют с другими институтами, таким образом проигрывая и выигрывая, когда фактически они лишь проигрывают. Казначейство Соединенных Штатов и Федеральные резервы располагают значительно меньшей властью, чтобы контролировать стоимость доллара, по сравнению с Итальянским банком, контролирующим лиру, или таиландским правительством, контролирующим бат. Чем больше валюты продается, тем меньшей властью обладает любое правительство для контроля над ней; чем меньше ее продается, тем более мощным и значительным становится любое вмешательство данного правительства. Как разъяснял бывший валютный биржевик Тед Фишман, даже если отдельный биржевик выигрывает, он теряет как гражданин: «Я теряю как гражданин и налогоплательщик до тех пор, пока Казначейство Соединенных Штатов и Федеральные резервы продолжают тратить общественные средства на вмешательство, раздаривая доллары парням с компьютерами».

Валютные брокеры, играющие против бюрократов, практически каждый раз выигрывают. Инвесторы и банкиры наносят поражение правительственным чиновникам и их советникам по экономике. В последнее десятилетие XX века биржевая торговля валютой придала новый смысл и новый цинизм замечанию Вольтера о том, что «вообще искусство правления состоит в том, чтобы забрать как можно больше денег у одной части граждан, чтобы передать их другой».

Неважно, насколько крупны, опытны или властны та или иная личность, тот или иной институт или даже то или иное правительство, все равно они не могут контролировать международный валютный рынок. Рынок действует от электронных импульсов, носящихся в воздухе, вне и за пределами сферы контроля любых определенных компаний, банков или биржевиков. Парадокс валютной системы, регулируемой правительством, состоит в том, что правительство располагает слишком малыми возможностями установить в конечном счете контроль над стоимостью на мировом рынке. Правительство может регулировать, но решает рынок.

После каждого технологического изменения формы денег вспыхивает острая борьба за установление над ней контроля. Электронная революция обещает быть величайшей переменой характера денег с момента изобретения монет, а борьба за контроль над ними грозит обрести самую острую форму, доселе невиданную.

Источник: Джек Везерфорд «История денег»

Читать далее