Культура бедности

В начале XX века французский писатель Анатоль Франс отмечал, что «наличными расплачиваются только бедные, и делают они это не в силу своей добродетельности, а потому, что им отказано в кредите». В 50-е годы антропологи, изучая жизнь бедных общин по всему миру, отмечали их большое доверие исключительно к наличным деньгам, на основе которых ими проводилось множество мелких денежных операций.

Во всем мире большое доверие к наличным деньгам стало почти универсальной идентификационной характеристикой бедных людей. Исследуя жизнь бедных индейских иммигрантов из сельской местности под Мехико, Оскар Льюис обнаружил, что они редко делают оптовые покупки, вместо этого закупая товары мелкими партиями. Индейцы покупают небольшое количество еды, например, мороженое, ананас или миску бобов и риса, чаще у местных продавцов, нежели в больших универсамах. Они покупают сигареты по одной у местного торговца, даже несмотря на то, что они стоят в два раза дороже, чем сигареты в пачке или в целой упаковке в магазине.

Покупки за наличные

Точно так же люди из беднейших районов современных американских городов покупают гамбургеры или жареного цыпленка за наличные и платят только за одну еду. Даже в универсаме они покупают много легких закусок, уже расфасованных в небольших количествах, что, следовательно, обходится им дороже.

В «гетто для наличных» люди также используют платные телефоны, арендуют мебель и телевизоры, такси или наемные автомобили. Если они покупают газету, чтобы просмотреть объявления, они, скорее всего, заплатят за нее наличными в магазине, торгующем предметами первой необходимости, нежели будут платить за подписку кредитной карточкой или чеком, тратя тем самым больше, чем платит подписчик. Они, скорее, заплатят наличными за покупку или аренду видеомагнитофона и просмотр взятых напрокат видеофильмов, вместо того, чтобы провести кабельное телевидение. Магазины, торгующие спиртными напитками, продают алкоголь в бутылках объемом в одну пинту или даже полпинты в бедных кварталах в гораздо больших количествах, по сравнению с такими же магазинами в богатых предместьях, где люди покупают кварту, галлон или ящик и не платят наличными. Даже при покупке нелегальных наркотиков люди в гетто покупают их в меньших и более дорогих количествах, чем средний класс или богатые покупатели. Более бедные пользователи наркотиков покупают одну-единственную дозу марихуаны на один перекур или героина для одного шприца, в то время как обитатели более благополучных кварталов могут позволить себе покупать наркотики в больших объемах — мешками, граммами, унциями, фунтами или килограммами.

Покупая эти товары и услуги, будь они легальные или нелегальные, в небольших количествах, бедные платят соответственно существенно больше. Даже в азартных играх они, скорее, пользуются наличными при игре в покер, пульку или при покупке лотерейных билетов, чем представители среднего класса, которые играют в казино пластиковыми фишками или карточками, или пользуются специально организованными общими фондами и услугами букмекеров, которые принимают как чеки, так и наличные. Наличные деньги не только символизируют класс бедных, но они еще и являются частью действующей более дорогостоящей системы, чем система безналичных расчетов, принятая у среднего класса и у богатых.

Развитие пластико-бумажно-электронной экономики

К концу XX века во всем мире снизилось значение наличных денег во всех формах, включая монеты и банкноты. Еще до того, как деньги перестали опираться на золото, они постепенно теряли свое значение для финансовой элиты и, следовательно, для всего общества. В то же самое время, однако, наличные деньги находили соответственно все большее применение среди бедных. В современной двухклассовой системе бедные платят наличными, в то время как потребители из среднего класса используют пластик и чеки.

В условиях выделения экономики для бедных, основанной на наличных деньгах, из пластико-бумажно-электронной экономики для всего остального общества возникла потребность в создании промежуточных институтов, соединяющих обе экономики. Множество бедных людей не имеет банковских счетов или кредитных карточек, но на самом деле они получают чеки от своих работодателей или при уплате пособий по безработице, благотворительности, пенсий, подоходных налогов и у них не хватает средств для их обналичивания. Некоторые предприниматели, как, например, владельцы крупных магазинов, предоставляют такие услуги, но поскольку объем чеков, получаемых в бедных кварталах, увеличился, стал развиваться бизнес, связанный с обменом чеков на наличные. Любой, имеющий чек и правильно оформленное удостоверение, может пойти в агентство по обналичиванию чеков и за приличную плату обменять чек на наличные.

Некоторые из таких заведений, обменивающих чеки на наличные, стоят вдоль Университетского авеню, самое крупное из них расположилось на углу Лексингтон авеню, еще одной крупной артерии. Хотя магазин имеет большие стеклянные окна, выходящие на две главные улицы, и внешне похож на любое другое торговое предприятие, внутри он, скорее, напоминает крепость, в которой все сотрудники и наличные деньги прячутся в целях безопасности за пуленепробиваемыми окошками. Покупателям и клеркам неудобно общаться через металлические прорези, и они передают бумагу и деньги друг другу с помощью кривых выдвижных металлических ящиков, что исключает какие-либо прямые контакты между покупателем и клерком.

Те же предприятия, которые превращают чеки в деньги, занимаются и переводом наличных в чеки для тех, кому нужно оплатить почтой автомобиль или страховой взнос, послать деньги родственнику или уплатить долг. Предприятия по превращению чеков в наличные также предоставляют ряд связанных с этим услуг, которые соединяют экономику бедных и рабочих, действующую на основе наличных расчетов, с более крупной бумажной экономикой среднего класса. Они выпускают денежные ордера и телеграфом отправляют деньги в другие места, а некоторые из них дают небольшие займы или авансы по чекам, которые еще не были получены. Они делают фотографии и удостоверения для своих клиентов и продают билеты на автобус и метро. Они заверяют документы, делают их фотокопии и отправляют по факсу или организуют их пересылку заказной почтой или конфиденциально. Все эти услуги оказываются по непомерно высоким ценам по сравнению со стоимостью аналогичных услуг в банках, на почтах и в фотоателье.

Как бы признавая тот факт, что лицо бедности в Америке изменчиво, такие учреждения рекламируют свои услуги на разных языках — на испанском, вьетнамском, возможно, на языке французских креолов, а некоторым общинам они предлагают перевести деньги в другие страны и в различных валютах. Часто они предлагают свои услуги в течение двадцати четырех часов в сутки ежедневно. За более высокую плату такие магазины могут даже обналичить иностранные чеки или купить золотые или серебряные монеты, или небольшие слитки, возможно, привезенные с собой клиентами, бежавшими из родной страны, а, возможно, и украденные ими. Внешним видом многие из таких заведений напоминают банки. Они именуются как «Мой банк», «Не банк», «Банковский кассир» или даже «Банк Джона». Часто названия похожи на названия кассовых аппаратов в центральных банках — «Денежный экспресс», «Денежный обмен» или «Чековый обмен». Услуги по превращению чеков в наличные предлагаются также в некоторых ломбардах, традиционных банках для бедных. Там предлагается и дополнительная услуга по обмену товаров на наличные. Некоторые ростовщики специализируются на таких дорогих изделиях, как оружие, драгоценности или даже автомобили, а другие занимаются весьма разнообразным ассортиментом — от стереосистем для автомобилей и строительных инструментов до компьютеров и бриллиантов. Ломбарды и предпрития по обмену чеков на наличные, таким образом, служат посредниками между гетто наличных денег и остальным обществом.

Источник: Джек Везерфорд «История денег»