Костюм начала XIX века (до 1814 года)

«Античная мода», о которой речь шла выше, с 1794 года распространяется по всей Европе и, по сути говоря, открывает историю костюма XIX века.

Несмотря на то что европейских монархов ужасали события во Франции, мода перешагнула политические и географические границы и вместе со своей союзницей-торговлей беспрепятственно прошла по всем европейским странам. В Англии она проявилась несколько более сдержанно, не в таком откровенно оголенном виде; в Германии, наоборот, с некоторой нарочитой грубостью. В России поначалу, несмотря на суровый климат и длинную зиму, довольно точно скопировали эту моду.

Театральный художник хорошо знает, что простота костюма не есть его упрощение. Кажущаяся простота костюмов начала века обманчива. Она не дает права, хотя это часто, к сожалению, делают в театре и кино, собрать прямое полотнище под грудью на сборку и утверждать, что это костюм Татьяны Лариной. Современники этой моды апеллировали к прямым ассоциациям идеала легкости и грации, называя женщин «нимфами и богинями», хотя эта ассоциация достигалась не божественным преображением, а искусными руками и безупречным вкусом швей и портних.

Вигель, друг Пушкина, в своих воспоминаниях говорит, что на балы той эпохи можно было глядеть, как на великолепные древние барельефы или этрусские вазы.

Особенности женского костюма 19 века

«Московский меркурий» в 1803 году писал, что «в нынешнем костюме главным почитается обрисование тела. Если у женщины не видно сложения ног от башмаков до туловища, то говорят, что она не умеет одеваться или хочет отличиться странностью. Когда нимфа идет, платье искусно подобраное и позади гладко обтянутое, показывает всю игру мускулов ее при каждом шаге…».

Платья делались из гладких, тонких, преимущественно белых тканей: муслина, батиста, крепа, перкаля или кисеи (рис. 157). Они могли быть гладкими или с украшениями и каймой из лент и гирлянд цветов по подолу. Длина платья оставляла открытой ступню, обутую в сандалию (рис. 158). Движения в таких платьях приходилось делать плавные, не сутулиться, не горбиться и не размахивать руками, расслаблять кисти рук и округлять локти. На уроках танцев особое внимание уделялось походке, реверансам, постановке корпуса.

Рис.157

Особо надо было уметь драпироваться в шаль, которая стала неизменным спутником легкого туалета, особенно в России: перекинуть шаль на одно плечо, на оба, через плечо и закинуть на грудь, закинуть на спину, грациозно закутаться и выполнить много других движений вплоть до танца «па де-шаль», о котором упоминается в «Войне и мире».

«Наряду с “греческой” модой начинает появляться “римская”, “турецкая”. Роскошь и любовь к новому дошли до такой крайности, что женщина, одетая по-римски, стыдится принимать гостей своих в комнате, убранной во французском стиле; когда хозяйка одета гречанкою, тогда и мебель греческая, когда она в турецкой шали, тогда мягкие диваны покоят ее прелести и богатые восточные ковры лобызают ее ноги» («Московский меркурий», 1803 г.).

Рис.158

Начало века характеризуется господством моды во всех областях жизни — не только в костюме, но и в привязанностях, вкусах, обстановке, украшениях, литературе и театре. Приведем для примера модную страничку из «Вестника Европы»:

«О костюме: …косынки на груди перевязывают крест-накрест и употребительнейшие из них суть маленькие турецкие, кисейные или шелковые, с турецкими же каймами или бахромой; главные цвета лиловый, амарантовый, вишневый.

Украшения и аксессуары

Вышивки. На зимних платьях вышивают разными шелками пятнышки или цветы или же по этрусскому рисунку.

Ткани. Гладкие материи вообще посвящены утреннему туалету и употребляются для неглиже, когда не надевают вышитого платья.

Отделки. С некоторого времени вошли в моду стальные вещи. Шпажные эфесы, граненые перлы, часовые цепочки, банты на шляпах, пуговицы и пряжки по большей части делаются из стали…

Даже платья вышиваются серебром и сталью. Эта новая мода всем очень понравилась… и сталь с некоторого времени заняла место серебра и золота во многих купеческих лавках…

Музыкальные инструменты. Нынешние щеголихи полюбили старину, начиная от табуретов и даже музыкальных инструментов. Модница, которая на чем-нибудь играет, всячески старается остерегаться иметь у себя гитару, клавесин, пиано, арфу — все это слишком ново; надобно непременно, чтобы арфа была похожа на лиру, а вместо гитары стараются достать лютню…

Коляски. Мода произвела страшную революцию в одноколках и колясках: первые делаются чрезмерно высокими, а последние чрезмерно низкие».

В работе над историческим спектаклем очень важно проникнуть в атмосферу его времени, чему помогает изучение подобных текстов, раскрывающих подробности быта.

Рис.159

Очень хочется напомнить читателю, что даже среди рьяных последователей моды всегда были приверженцы той или иной ее крайности, приверженцы собственных проявлений фантазии и, наконец, люди пожилого возраста, стареющие вместе с костюмами, свидетелями их славы, красоты и молодости. Особенно это бросалось в глаза в многолюдных собраниях, на гуляньях и на балах, где бальные и парадные туалеты воплощали в себе как бы несколько исторических эпох. «Старики — отставные сановники екатерининского времени князья Юсупов, Куракин, Лобанов, Долгоруков, Лунин и другие — являлись в жабо, камзолах, чулках и башмаках, а которые и с красными каблуками как неоспоримой привилегией дворянства в XVIII веке. Княгиня Прасковья Михайловна Долгорукова одевалась до старости (ум. в 1844) как при Екатерине II» .

Помните, у Грибоедова: «…все девушкой, Минервой? Все фрейлиной Екатерины Первой?»

«…Второе поколение придерживалось моды начала столетия. Наконец, молодежь одевалась по последней парижской картинке…» (Журнал «Старые годы», 1908 г.).

Несомненно, эта историческая справка как нельзя лучше может иллюстрировать сцены бала у Лариных, у Фамусова, сцену бала в «Пиковой даме», в «Войне и мире». Соседство старого, среднего и молодого поколения всегда выглядит как наглядная иллюстрация бренности и недолговечности вкусов, увлечений и моды.

Рис.160

Для того чтобы внимательно проследить за всеми нюансами гибкого изменения моды, обратимся за справками к истории. Период Директории (1795—1799) знаменовал развитие классического костюма и шествие этой моды по всем странам Европы. Наступивший в 1799 году период Консульства, а с 1801 года — пожизненного консульства Наполеона резко изменил «демократические» свободы времени революции. Организация консульского двора вначале была чисто военной и грубоватой, но за очень короткий промежуток времени сабля и сапоги были вытеснены шпагой и шелковыми чулками. Вопрос о костюме стал важным. Кто хотел угодить первому консулу, тот носил волосы в сетке и пудрился. Сам Бонапарт избегал пудры и носил волосы, как раньше, «но он поощрял эти мелочи, все это обезьянье подражание старому порядку, вообще все то, что могло превратить его сановников и генералов в придворных…» (Лависс и Рембо. «История XIX века»).

Любопытным документом, опубликованным в «Вестнике Европы» за 1803 год, является следующее письмо из Парижа: «Вы уже знаете, что нас представили консулу в Тюильри… о чем скажу вам несколько слов… В середине зала стояли два ряда кресел, на которые садились иностранные дамы, приезжающие обыкновенно с женами послов своих. Все были отменно нарядны, а всех более русские и польки: в бархатных платьях фиолетового, темно-зеленого и лилового цветов с золотым широким шитьем… На девице Лористон и других придворных дамах были кисейные белые платья и богатые турецкие покрывала, это называется здесь утренним нарядом… » В дипломатическом и придворном мире очень строго придерживаются протокола об одежде парадной, приемной, для утренних приемов, вечерних приемов и балов. Представители каждой из стран одеваются соответственно. Вещественным подтверждением незыблемости монархической державы России и Польши был, по-видимому, женский персонал посольского корпуса в тяжелых бархатных платьях, хотя в самой России носили платья по моде «античной».

Тонкость и сложность такого рода официальных туалетов особенно важна в пьесах исторических («Война и мир», «Полководец Кутузов» и др.).

Французская мода начала 19 века

С провозглашением Наполеона императором, а Франции — империей искусство было поставлено в зависимость от нового порядка. Наполеон мнит себя тонким ценителем искусства, даже немного поэтом и рассматривает искусство прежде всего как средство прославления своих военных успехов и своей власти. Провозглашая Первую империю хранительницей завоеваний революции, военная диктатура Наполеона положила в основу искусства классическое наследие, но «влечение к прекрасному идеалу и к гармонической личности заглушается громом пушек, мыслями о славе римских цезарей. Искусство служит не пробуждению чувства свободы, оно призвано скорее подавлять человеческое сознание своим тяжеловесным величием…» .

Моде Франции перестали подходить простота и скромность «греческих» одежд. Величие монархии должно было освещаться блеском двора. Тяжелые шелка и бархат Лиона, слава отечественной промышленности, за восстановление которой так ратовал Наполеон, плотно укрыли недавних «нимф и богинь». Красный и синий, цвета царствования Людовика XIV, восстанавливались Наполеоном. Тяжелые ткани расшивались массивным античным орнаментом — пальметтами и меандром, и эта вышивка золотым каскадом окружала тяжелые трены и подолы придворных платьев. Головы венчались драгоценными диадемами, чалмами и тюрбанами из кисеи, бархата, газа или ярких турецких тканей. Бальные платья получили съемные шлейфы, которые можно быстро снимать, чтобы принять участие в танцах. Мужчинам полагались форменные мундиры, присвоенные тому или иному учреждению, где они служили; желавшие понравиться императору, любившему роскошные костюмы, надевали бархатные и атласные кафтаны, богато вышитые шелками.

Стиль ампир

Становление в костюме стиля ампир было безболезненным и компромиссным переходом от одной формы к другой: прочно установившиеся пропорции оставались незыблемыми, а сущность трактовки формы менялась. Исчезли легкость ткани и легкость силуэта, текучесть формы и мягкий трен, так украшавший стройные фигуры; платья и весь силуэт приобрели сухую четкую геометричность. Лиф делался жестким, высоко подымал грудь, затянутую в корсет. На подоле юбки располагались аппликационные украшения («гарнировка») из гирлянд цветов, листьев, колосьев, веточек ландыша, уже не плоских, как в 1800—1802 годах, а объемных, наложенных сверху. Очень короткие рукава платьев заставили прибегать не только к помощи шалей и шарфов, но и к более существенным утеплителям. Из Англии модницы получили и название, и сам туалет — спенсер (рис. 159), по имени министра, кутавшегося в короткий с обрезанными полами фрак на вате. Это была коротенькая жакетка, повторявшая размер лифа платья и утепленная мехом и подкладкой, из бархата, сукна, шелка и шерсти; отделывалась она шнурами, пуговицами, бейками и тесьмой с большим вкусом и разнообразием.

Рис.161

Глубокий вырез платья могли прикрывать шемизеткой — коротенькой манишкой (рис. 160). Надевали и канзу — накидку из прозрачной ткани с воротником и длинными концами, скрепленными крест-накрест на талии. У мужчин позаимствовали редингот. Затем в гардеробе верхних вещей стали появляться пальто: на меху — витшура и дульеты — на вате.

Употребление шемизеток и канзу — превосходная находка для костюмера. Этими маленькими, но кокетливыми и броскими деталями можно заменить переодевание. В одном акте платье надето с канзу, в другом без. Можно канзу делать из дешевого метрового кружева, из капрона гладкого, из капрона цветного, из тюля с аппликацией; можно наклеить кусочки накрахмаленной ткани, имитируя старинные тюли с аппликацией; можно канзу сделать одного цвета с платьем и можно контрастного, в тон и т. д.

С 1806 по 1809 год женщины света особенно злоупотребляли драгоценностями. Они носили кольца на всех пальцах, по нескольку часов с пестрыми эмалевыми крышками, обматывая их длинные цепочки несколько раз вокруг шеи. Тяжелые подвески массивных серег оттягивали уши, а масса браслетов различной формы охватывала руки. Но так же, как и весь костюм, ювелирные украшения видоизменялись в зависимости от моды, и манера их употребления согласовывалась с назначением костюма. В XIX веке драгоценности надевались главным образом к бальным или торжественным туалетам. Их количество и форма всегда отчетливо видны на портретах, ибо драгоценности являлись сословной, фамильной и личной гордостью богатых людей и предметом тщательного воспроизведения художниками.

Русская мода 19 века

В период Отечественной войны 1812 года в России начинается патриотическое движение: реабилитируется русская речь, изгнанная из дворянского обихода, вспоминаются за-бытые обычаи и обряды.

Европейская мода приобретает в России русский акцент, модные платья начинают носить на русский манер, подражая старинному сарафану и рубахе (рис. 161а). После того как пала империя Наполеона и союзные войска вошли в Париж, мода проявила «максимум патриотизма», и женские шляпы приобрели формы военных касок, русских киверов с маленькими полями и высокой тульей, украшенной белыми петушиными перьями и султанами, токов а-ля полонез, австрийских шляп, фуражек, шляп в виде рыцарских шлемов с забралами (рис. 1616).

Так, примерно к 1814 году исчезает последний намек на остатки классицизма и мода вступает в следующую фазу.

Источник: Р. В. Захаржевская «История костюма: От античности до современности»