Костюм артиста как произведение театрального искусства
Костюм античного Рима и его атрибуция четко впитали этическое и политическое бытие своего времени. Античная скульптура, как достоверный источник, давно уже стала определенным эталоном и нормативом в оформлении трагедийных спектаклей.
Но слишком определенно выражен в скульптуре образ-костюм, слишком он совершенен и поэтому недосягаем для интерпретации. Тем интересней явилась работа художника Сумбаташвили в спектакле «Антоний и Клеопатра» (театр им. Вахтангова, 1971 г.). Начиная с исполнения эскизов, объемно выклеенных из ткани с точно обрисованной фактурой, кончая работой на манекене над живописным обогащением ее и финальным завершением на актере — все носило печать необычности, бесстрашного отхода от норматива стандартного представления. Мужчины стройны и красивы. Обнаженного тела нет, вопреки античным канонам. Оно прикрыто как на руках, так и на ногах облегающей тканью. Узкие плотные штаны, как джинсы, подчеркивают скульптурность тела. От чистой истории — наплечные держатели панциря. Они создают ассоциацию достоверности, хотя в реальной действительности эти одежды ближе всего к силуэту моды 1971 года. О плащах надо сказать особо. Они из кожи — достаточно мягкой, чтобы образовать красивые складки, и в меру жесткой, чтобы «по-солдатски» держать их в эластичной неподвижности.
«Вахтанговские плащи» — это художественное нарушение правил, называемое творчеством. Они величественно ассоциативны тогам, что придает персонажам монументальность скульптуры, они удобны и невелики, что дает свободу движению. Их кожаная фактура усиливает ассоциацию с эпохой, хотя вы и не слышите звона оружия. Мягкие сапоги, обтягивающие ноги, украшены блеском металла львиных голов; металл на запястьях и груди напоминает, а не восстанавливает далекий облик…
Костюм артиста как символ
Об ассоциации, как о методе искусства, обращенного к истории и к раскрытию чувств, Козинцев пишет: «…чтобы представить себе их значение (царских регалий — корон), нужно увидеть их как символы, а не как вещи. История народа, железо, огонь, кровь создавали зловещие ассоциации этих символов… » Костюм на сцене становится символом. Символика костюма — его «душа», содержание — делает искусство театрального художника безграничным, не ставит исторических преград его творческой мысли и исключает возможности повторов.
В фильме «Конец Санкт-Петербурга» Пудовкина, в кадре, на зрителя наплывом течет море котелков и цилиндров как символ гибели старого общества. Есть вещи, с которыми у нас ассоциируются определенные понятия и события. Так, кожанка — неизменный спутник первых лет революции; юнгштурм — юности комсомола; синяя блуза — рабочих и работниц 30-х годов; полотняная толстовка — непременная форма служащих этого времени. Габардиновое пальто и синий прорезиненный плащ на клетчатой подкладке стали уже исторической принадлежностью и символом москвича 50-х годов, тогда как в 60-х годах летней униформой всех без исключения стала пресловутая «болонья» — символ химизации нашей одежды. Вся история костюма — это история символов. И в процессе ее изучения мы еще не раз обратимся к этой теме.
Источник: Р. В. Захаржевская «История костюма: От античности до современности»
