Последствия гиперинфляции в Боливии

Во время гиперинфляции, как это было в Боливии в 1984 и 1985 годах, экономика функционирует только на основе наличных денег. Никто не принимает чеки или кредитные карточки, потому что расчеты через расчетную палату занимают слишком много времени. Следовательно, никто не держит деньги на депозитных счетах в банке. Банки не делают займов из-за трудностей в определении процентных ставок.

Кредит в местной валюте прекращает свое существование. Даже услуги, такие, как телефон и электричество, которые обеспечиваются на ежемесячной основе и оплачиваются в конце месяца, требуют оплаты вперед, если только это не правительственные услуги; в этом случае клиенты как можно дольше тянут время для оплаты счетов, потому что за неделю счет на пятьдесят долларов может уменьшиться до всего лишь нескольких пенни.

Последствия гиперинфляции

Гиперинфляция, где бы она ни случилась, всегда происходит по одному и тому же образцу. Банки прекращают финансировать закладные. Потенциальные покупатели домов и даже коммерсанты платят за свои строения по мере достижения успехов. Сознательная семья покупает кирпичи или мешки с цементом, как только они получают деньги, пусть даже они строят дом медленно, в течение многих лет или даже десятилетий. Из-за этой практики инвестирования в строительные материалы в городах и сельской местности оказывается полно недостроенных домов, со стенами без крыш, без окон и голых кирпичных, неоштукатуренных строений, каждое из которых портит окрестности своим неряшливым видом.

Во время гиперинфляции фиксированные доходы больше не существуют. Пенсионеры или отставники обнаруживают, что их пенсии уменьшились до нескольких долларов в месяц. Даже если правительственные организации компенсируют потери, обычно они отстают от темпов инфляции в экономике на несколько недель, при том, что даже за одну неделю стоимость денег может уменьшиться на 99\%.

Гиперинфляция в Боливии

На пике инфляции в Боливии работодатели платили рабочим банкнотами, сложенными в уже известные нам пачки в форме кирпичей. В день зарплаты университетский профессор в Сукре, например, рассчитывал получить пачку банкнот длиной в полметра или девятнадцать дюймов, секретарь же мог получить половину от этой пачки. Как только работник получал наличные, он или она сразу же бежали обращать деньги в такие товары, как еда, одежда или электронные товары — все, что могло сохранить свою стоимость и что можно было использовать в семье или перепродать. Даже семьи, живущие без электричества, охотно покупали такие престижные изделия, как, например, проигрыватель для компакт-дисков, поскольку он сохранял свою продажную стоимость в течение длительного времени уже после того, как пачка наличных потеряет свою стоимость. Даже попользовавшись им в течение нескольких месяцев или года, его можно было перепродать во много раз дороже, по сравнению с его первоначальной стоимостью. Крестьяне, которые приезжали на городские рынки Боливии, чтобы продать свой урожай, не могли увезти домой деньги, так как до следующей поездки на рынок те теряли свою стоимость. Следовательно, им приходилось тратить деньги в городе сразу же после их получения и увозить с собой товары. Таким образом, в то время, как город функционировал лишь на основе расчетов наличностью, деревни практически не имели наличных денег. Их жители вернулись к более традиционным системам бартера и обмена.

Песо Боливии

Больше всего покупали доллары США любой деноминации, потому что они сохраняли свою стоимость гораздо дольше, чем быстро обесценивающаяся национальная валюта Боливии. Доллары поставлялись в избытке, особенно в сотенных банкнотах, благодаря в основном главному предмету боливийского экспорта — пасте коки для производства кокаина.

В Боливии было гораздо больше сотенных американских банкнот, чем десяти-, пяти- или однодолларовых. Избыток сотенных купюр означал, что более мелкие купюры, необходимые для размена, можно было найти лишь по цене выше номинальной стоимости. Рынок создал странную ситуацию, когда пачка однодолларовых купюр стоила больше, чем сотенная купюра. Покупатели охотно обменивали сотенную банкноту за девяносто семь однодолларовых банкнот.

Ситуация в США

Соединенные Штаты в это время боролись с собственной инфляцией, при которой доллар ежегодно терял примерно 3,6\% своей стоимости. Доллар был той валютой, которой боливийцы оценивали все остальные. Цена боливийского песо относительно доллара США менялась дважды в день, один раз утром и еще раз — во второй половине дня. Исходя из расчетов за год, темпы инфляции в Боливии достигли 24 000 процентов, и за время гиперинфляции стоимость денег упала в целом на 40 000 процентов. Впрочем, эти цифры имели небольшое отношение к повседневной жизни. Больше тяготило то, что песо терял в цене со скоростью 1—2 процента в час. В таких условиях возникла особая инфляционная культура, с помощью которой люди справлялись с такими странными обстоятельствами.

В связи с тем, что пластик находил все большее применение, Боливия уже более не могла полагаться на свой традиционный экспорт олова, и правительство сделало займы, значительно превышающие ее возможности по выплате долгов. В перевернутом вверх дном мире боливийской экономики в 80-е годы основным предметом экспорта стал кокаин, а наличные деньги стали основным предметом импорта страны. Поскольку правительству не хватало мощностей для печатания собственных денег, Боливия ввозила собственную валюту тысячами тонн из Германии, Бразилии и Аргентины. Поддоны с новыми песо отправляли самолетом в Ла-Пас, в административную и финансовую столицу Боливии, как можно скорее, потому что народ и власти не могли ждать, пока они прибудут наземным транспортом. Точно так же нелегальные рынки ввозили миллионы долларов США по воздуху для обслуживания «неформальной экономики». Самолеты наркобаронов приземлялись на частных посадочных полосах в районе Бени, откуда американские банкноты быстро поступали в обращение по всей стране. Подрывая стоимость песо, управляющие национальными деньгами создали брешь, которую быстро заполнили торговцы наркотиками. Наркодельцы поставляли американские доллары, в то время как боливийские власти могли поставлять лишь почти обесцененные песо; торговцы контролировали снабжение долларами и тем самым удерживали экономику нации в опасных тисках.

Избыток долларов в Боливии создал альтернативную валюту и еще больше ослабил песо. Если песо служил только для внутреннего употребления, доллар представлял собой международную валюту и был, следовательно, гораздо более популярен, чем песо, еще больше уменьшая таким образом его стоимость и еще больше усиливая инфляцию.

Спекуляция валютой становится бизнесом

Во времена безудержной инфляции спекуляция валютой становится главным бизнесом практически всего взрослого населения. Сотни людей выстраиваются на улицах для обмена песо на доллары на нелегальном, но дозволенном, черном рынке. Торговцы валютой разгуливают по улицам, а их посыльные бегают взад-вперед, меняя доллары на песо и песо на доллары. Так как оптовые сделки должны заключаться в национальной валюте, покупатели прибывают с долларами, которые продают за песо на улице, прежде чем войти в магазин. Поскольку владелец магазина не желает оставаться с большим количеством песо в конце дня, после ухода покупателя он отправляет только что поступившие песо к торговцу валютой, чтобы обменять их обратно на доллары. Часто одни и те же торговцы продают одни и те же банкноты по нескольку раз в день, каждый раз с небольшой доплатой. Эти небольшие доплаты и большой оборот делают работу торговца валютой гораздо более прибыльной, нежели работа бизнесменов, обменивающих товары.

Любой предприниматель, начиная с крупной национальной авиакомпании и кончая торговкой очищенными орехами на углу, должен быть в курсе стоимости песо относительно доллара в любое время дня и должен играть постоянно в игру по перетасовке песо, долларов и товаров. Каждый знает, что в любой момент дня, недели или года ставки могут неожиданно измениться, и тот, кто имеет слишком много одной валюты и недостаточно другой, проиграет.

Как убить гиперинфляцию?

Гиперинфляция не может продолжаться долго, потому что она разрушает рынок капиталов и делает наличность чересчур громоздкой. Чтобы справляться с изменениями стоимости валюты и большими пачками банкнот, люди в уме отнимают нули. В повседневных сделках на рынке миллион песо становится просто одним песо, а десять миллионов — десятью. Это вполне удобно при покупке продовольственных товаров и при других мелких покупках, но, покупая такие дорогостоящие изделия, как холодильники и автомобили, люди просто полностью отбрасывают песо и обсуждают цены в долларах, вне зависимости от того, будет ли оплата производиться в долларах или в песо. Развитие производства и торговли постепенно замедляется, так как люди ежедневно все больше времени тратят на поиски способов спасения от инфляции.

Поскольку возрастает давление на правительство, чтобы оно взяло инфляцию под контроль, а положение в национальной экономике продолжает ухудшаться, правительство вынуждено в конце концов выпустить новую валюту, устранив нули и вернув валюту к соотношению один и десять к доллару. Хотя гиперинфляция разоряет некоторые слои населения, другие, например, должники, выигрывают от нее. Во время инфляции займы, которые когда-то составляли тысячи долларов, теперь уменьшаются до каких-нибудь нескольких центов.

Хотя не все соседние страны участвовали в необычной кокаиновой экономике Боливии, они реально столкнулись с экономическими и социальными проблемами, которые привели к похожим всплескам жестокой инфляции. Поскольку гиперинфляция прогрессировала в Перу, Бразилии и Аргентине, экономика этих стран также долларизировалась, то есть внешне они сохранили экономику, основанную на песо, но на самом деле она стала долларовой. Займы, контракты и прочие финансовые сделки, как официальные, так и неофициальные, все больше заключались, скорее, в долларах, чем в национальной валюте.

В 1990 году, когда Альберто Фухимори стал президентом Перу, страна имела темпы инфляции 7000 процентов.

Соль, национальная перуанская валюта, составлял лишь 15 процентов от всей задействованной валюты; оставшиеся 85 процентов составляли американские доллары. Однако по мере того, как инфляция отступала, соль использовался все больше, а доллар — меньше.

Источник: Джек Везерфорд «История денег»