Как Америка стала страной кредитов?

Эта статья раскроет перед вами начало истории кредита. Когда и как впервые появились кредиты в той форме, к которой мы все давно уже привыкли? Были ли первые попытки ввести кредиты для среднего класса удачными или они потерпели крушение так же, как и первые попытки ввести бумажные деньги?

В конце Второй мировой войны, как раз накануне великих перемен в банковском деле, в системе контроля и кредитования Америки, большинство американцев, как и практически все в мире, продолжали пользоваться наличными при покупках и продажах. Американцам, однако, больше всех не терпелось перейти к новым формам оплаты, и к концу 1990 года около 30 триллионов долларов в год переводилось по чекам. К 1993 году около 400 триллионов долларов в год переводилось разными электронными средствами.

Точно так же, как когда-то разные банки, ростовщики и правительственные учреждения выпускали разные виды бумажных денег, сегодня разные институты создают электронные деньги разными способами. Ни один электронный монетный двор не производит эти новые деньги, и они не хранятся ни в каком крупном электронном сейфе. Они ведут свое происхождение из такой же крупной системы, как система Федеральных резервов, и так же ограничены, как электронные карточки покупателя, используемые малышами в качестве денег в Кэмп Снупи.

Кредиты до Второй мировой войны

В эпоху наличных денег до Второй мировой войны кредит оставался прерогативой богатых во всем мире. Банки предоставляли займы людям, обладавшим значительной собственностью, которая служила косвенным или прямым подтверждением их платежеспособности. Средний и рабочий классы, за исключением фермеров, не имели долгов перед банком, потому что никто не давал им взаймы. Обычно они брали дома в аренду, а в редких случаях, когда являлись собственниками дома, обычно расплачивались за него сразу, как только он был построен. Торговец мог позволить покупателям, которым доверял, оплатить товар спустя какое-то время, в рассрочку, или открыть им текущий счет в продовольственном магазине, но такие отношения поддерживались, главным образом, на личной основе, и суммы, о которых шла речь, были мелкими на фоне крупных финансовых операций вокруг. Человек из среднего класса, нуждавшийся в наличных деньгах, мог заложить фамильные драгоценности или фамильные вещи, или на худой конец попросить денег у мошенников, которые дают взаймы под огромные проценты и требуют их уплаты, угрожая физической расправой.

В 1928 году Национальный Сити банк Нью-Йорка провел эксперимент с радикально новой идеей — он предложил давать мелкие займы представителям рабочего класса. Вначале банк приступил к осуществлению программы предоставления займов под большим давлением министра юстиции штата, который стремился прижать акул-ростовщиков. В первый же день, когда проводились новые банковские операции, банковский отдел потребительского кредита принял пятьсот заявлений с просьбой предоставить заем. Оказалось, что риск, связанный с предоставлением кредита рабочему классу Нью-Йорка, оправдал себя: банк потерял менее трех долларов на каждую одолженную тысячу. При ставке 12 процентов и при очень небольшом количестве тех, кто не выполнял своих обязательств по уплате долга, по сравнению с сознательными должниками, банк вскоре обнаружил, что потребительские займы — это великолепный новый источник прибыли.

Во время Великой депрессии 30-х годов правительства всего мира старались найти новые способы стимулирования своих экономик. Новая политика, особенно в Соединенных Штатах при Франклине Рузвельте, проводилась в форме поощрения банков и других финансовых институтов к увеличению сумм займов, чтобы люди приобретали такие дорогостоящие товары, как небольшие дома и автомобили. Для поощрения этой практики правительство поддерживало и гарантировало займы под низкие проценты. После Второй мировой войны правительство США гарантировало домашние займы для ветеранов. Банки по-прежнему могли получить скромную прибыль от этих займов, но они не очень рисковали, поскольку правительство все больше принимало ответственность за риск на себя.

Экономист-аналитик и репортер Джеймс Грант назвал этот процесс «демократизацией долга и социализацией риска». Американцы вскоре научились брать деньги в долг не только под дома, автомобили и образование, но также и для приобретения телевизоров, кухонной техники, лодок и для отпусков. В пределах одного поколения долг стал не только нормой жизни, но и правом, на которое мог рассчитывать практически весь средний и рабочий класс.

Тогда же, когда банки галопом мчались на новые рынки кредита, федеральное правительство нашло еще и другие способы поощрения банков к предоставлению займов и их гарантии. К 70-м годам потенциальный домовладелец мог брать в долг под гарантию любого из полдюжины правительственных учреждений. Военнослужащие могли обратиться к своим местным банкам за займами, гарантированными Администрацией ветеранов; фермеры и сельские жители могли обратиться за займами, гарантированными Фермерским управлением внутренних займов. Рабочие, которые не были ни ветеранами, ни фермерами, могли обратиться за займами под гарантированные низкие проценты через Федеральные власти по домостроительству. В 80-е годы и в начале 90-х численность и разнообразие таких программ под эгидой Департамента жилищного строительства и городского развития заметно увеличились.

Страна кредитов

К 1989 году закладные на дома, гарантированные федеральными программами, насчитывали почти 40 процентов от всех закладных на дома в Соединенных Штатах, а сумма долга, субсидируемого и гарантируемого правительством, достигла 1 триллиона долларов. К тому времени финансирование закладных, хотя оно все еще осуществлялось через местные банки, получавшие от этого постоянную прибыль, в значительной мере стало правительственным бизнесом. За исключением небольшого числа элитных домов, продававшихся по самым высоким ценам, в целом бизнес, связанный с закладными на дома, полностью социализировался. Участие правительства позволило миллионам американцев стать собственниками домов, иначе они не смогли бы позволить себе это. Та же самая политика, однако, привела к самой жестокой в истории Америки инфляции цен на жилье и способствовала появлению огромного числа бездомных людей в развитом мире. Она также вызвала финансовый упадок, когда в 90-е годы бизнес с недвижимостью лопнул, как пузырь, и стал причиной краха банков и сбережений, и ассоциаций заимодавцев во всех Соединенных Штатах.

До банкротства и дефолта сбережений и ссуд в 80-е и 90-е годы многие аналитики считали, что поддержки ГБЮ (Федеральная корпорация страхования вкладов) будет достаточно, чтобы защитить финансовые институты от суровых невзгод и уж тем более от краха. Предназначение Федеральной корпорации страхования депозитных вкладов, однако, состояло, скорее, в том, чтобы служить главным образом гарантом общественного доверия к банкам и инструментом общественных отношений, нежели быть настоящей системой безопасности. Немногие понимали, что такие гарантии поощряли чиновников, ответственных за сбережения и ссуды, рисковать еще большими суммами денег, находящимися под защитой государства. В конце концов лишь массированная правительственная интервенция и вливание больших денег спасли саму ГБЮ от банкротства.

Федеральное правительство поддерживало займы тем, кто хотел получить образование, получить закладные на недвижимость, открыть небольшое дело или ферму, но оно не поддерживало займы под кухонную технику, туристические поездки или семейный отпуск в Мехико. Банки, которые выпускали кредитные карточки, поддерживали такие ссуды, но за банками и их ответственностью и обязательствами стояли финансовые силы и стабильность федерального правительства. Не имело значения, насколько рискованны были займы, деньги вкладчиков оставались в безопасности.

Источник: Джек Везерфорд «История денег»